Прошло не там много времени с момента моей последней публикации, но к счастью за это время не возникло очередных препятствий, которые могли бы оттянуть время выхода этой статьи. Поэтому сегодня мы рассмотрим наш очередной, плановый обзор посвящённый Kyonyuu Fantasy Gaiden 2 After -Osutashia no Yabou-. Как следует из названия, на этот раз сюжетная линия императора Люта I будет напрямую связана с амбициями соседнего восточного царства - Остасия. Как мы помним по предыдущим играм серии, Остасия известна в первую очередь как бывшая родина семьи Айсис, которая покинула Остасию во время смутного времени. Также по первой части Kyonyuu Fantasy нам хорошо известно о войне 30-летней давности, в которой армия Эдельланда под предводительством генерала Ваккенхайма наголову разбила вторгшиеся в пределы родного королевства силы Остасии. Немного позднее подвиг отца повторила его дочь Глэдис.

Грозное время

Спустя несколько месяцев после разгрома Остасии силами Эдельланда, царь Остасии - Орлов I, мрачно раздумывает о дальнейшем будущем своего царства, и возвышении своего заклятого врага - Люта I, не так давно коронованного императором крупнейшей во всей Евродии империи. Он со злостью вспомнил, как эти чёртовы бояре саботировали его очередную военную компанию, против Эдельланда, хотя ему и пришлось поднять налоги на военные нужды. Доверенный советник царя - Бурутин, решает воспользоваться этой ситуацией, и предлагает Орлову I снизить влияние Боярской думы, расправившись с самыми влиятельными боярами из антивоенной фракции, Сарковым и Боройкиным. Бурутин обещает царю, что ради этой богоугодной цели, он сам окропит свои руки в крови изменников, если великий государь всея Остасии соблаговолит издать указ об учреждении священной гвардии опричников, которую он возглавит. Спустя 2 недели, Орлов I вызывает в Царьградский дворец трёх наиболее знатных бояр, Саркова, Боройкина, и Силисского. Орлов I прибыл в тронный зал в сопровождении жутких охранников в масках, которые стали главной опорой царя, в противостоянии с Боярской думой. Впившись глазами в своих оппонентов, Орлов I обрушился на них с упрёками: «Вы те, кто ставит мне палки в колёса. Боярство Остасии совсем лишено гордости!? Разве дьявол не стал править Евродией!? По чьей дурости было допущено правление дьявола!? Когда два генерала были убиты суккубом, я сказал вам о необходимости продолжить войну. Но вы заявили мне, что больше не можете нести военные расходы. И что в результате!? Из-за того что вы отказались от битвы с Эдельландом в то время, разве зло не было прощено! Вы стали теми, кто своими руками создал империю зла! Вы должны были стать апостолами своего царя. Апостолы выступают против тех, кто идёт против бога. И кем вы оказались!? Вы предложили мне наладить отношения с империей зла! Да вы просто бесподобные апостолы! С каких это пор вы стали служить Сатане!? Я всё знаю. Среди вас предатели, не дающие своего согласия на войну с дьяволом! Да может ли бог хранить мир лишь с позволения апостолов!». Бояре в полном молчании выслушали эту гневную тираду, после чего Орлову I решил возразить лишь Сарков, заявивший что в отличие от империи Султана, они воспринимают империю Эдельланда как потенциального союзника. Тем более дружба, в отличие от вражды не требует от них непосильных расходов, и принесёт лишь благо для их страны. Это смелое заявление вызвало очередную вспышку гнева царя, и он закричал, что теперь окончательно убедился, что они продали душу дьяволу, и пригрозил им за это божьим судом. После окончания аудиенции, разочарованные упрямством царя, бояре покинули царьградский дворец. Однако у ворот их ожидали вооружённые опричники, которые заявили, что согласно царскому указу, они устранят всех изменников действующих против национальных интересов. Не успели бояре возмутиться столь очевидному беззаконию, как опричники зарубили на месте Саркова, и Боройкина, и заставили Силисского под угрозой смерти присягнуть на безоговорочную преданность царю. Генерал Земнов присутствовавший во время аудиенции, и ставший свидетелем казни оппозиционных бояр, сразу же отправился в царьградский собор, и рассказал об увиденном своей единомышленнице, Ирине Юлизаренко - матриарху церкви Восточного Святого Креста всея Остасии. Выслушав генерала Ирина вздохнула: «Как глупо. Бог никогда не призывал лишать людей жизни. Убивает людей несмотря на то, что люди и так смертны». Земнов согласился с ней, заметив что Сарков не сказал ничего, кроме самой правды, и ему лучше всех известно, то даже подняв налоги и реорганизуя армию, у них нет никаких шансов в бою против армии Эдельланда под руководством Глэдис. Ирина согласилась с ним, отметив, что царь жаждет реванша, за потерянную в результате мирного договора Западную Остасию, хотя до неё доходили слухи, что её жители сами были рады, оказавшись в составе империи. Земнов ответил, что если царь продолжит текущую пагубную политику, то и саму Остасию ждёт участь Иберии, хотя он лично не имеет ничего против этого. «Генерал Земнов» — Ирина предостерегающе поднесла палец к губам, давая понять, что для них небезопасно поднимать эту тему. «Думаешь я говорю экстремистские вещи? — вздохнул Земнов — В этом нет ничего экстремистского. Через 2-3 года в этой стране ни останется ни одного человека, не убоявшегося говорить царю правду. Не имеет смысла, насколько это важно для самой страны, если это не понравится царю, то этого человека казнит священная опричнина. Эта зачистка затронет всё царство. Не будет никакого будущего и развития. Поэтому нужно заранее думать о наиболее худшем исходе». Ирина с тревогой посмотрела на генерала: «Худшем исходе?». — «Если наше царство падёт — Земнов решительно посмотрел на матриарха — какой стране Ирина готова была бы его уступить? Империи Султана, или же империи Эдельланд?». Ирина растерянно посмотрела на генерала, не находя нужных слов, настолько неожиданным был для неё подобный вопрос. Не дождавшись ответа, Земнов сам ответил на свой вопрос, решительно заявив, что в случае подобного выбора он бы предпочёл выбрать Эдельланд. Ирина понимающе кивнула, заметив что при таком выборе Эдельланд представляется наименьшим злом. Земнов в свою очередь отметил, что он не понаслышке знаком с императором Лютом I, которого он встречал во время подписания мирного договора в Западной Остасии. И ему хорошо известно, что никто из тех, кто в своё время бросил ему вызов, не избежал поражения и смерти, будь то канцлер Бернштейн, король Лингобардии, или король Иберии Эмперадор II. Ирина ответила на это, что хотя она согласна с вышесказанным, но кто знает, долго ли удача будет на стороне тёмного владыки. Земнов усмехнулся: «Этот император никакой не тёмный владыка — уверенно заявил он — Он самая выдающаяся личность за всё столетие. После включения Западной Остасии в состав империи Эдельланда, Лют I установил пониженную, имперскую налоговую ставку, и объявил свободу вероисповедания. Я сам слышал, что те кто страдал от непосильного налогового бремени в Остасии, теперь смогли вздохнуть свободно». Ирина вспомнила, что слышала тоже самое от епископа Западной Остасии, когда она покинула её незадолго до аннексии. «Когда-то в древнем Риме Клементия была признана знаменитым достоинством Цезаря, и в этом императоре так же течёт кровь Клементии — Земнов сделал паузу — Поэтому, чем отдаться империи Султана, лучше стать частью империи Эдельланда. Конечно же я не могу рассказать об этом публично. Всё прояснится через 2-3 года».
Перенесёмся на три года вперёд, в штаб церкви Святого Креста располагающийся в Бакачине. Согласно постановлению коллегии кардиналов 110 лет назад, церковь Святого Креста фактически поставила племена мазоку вне закона: «Божья милость дарована добрым людям и мазоку. Злым людям и мазоку уготован суд. Отныне и во веки веков». Повсеместные притеснения мазоку продолжались до того времени, пока в Евродии не набрал политическое влияние Эдельланд, возглавляемый доселе никому неизвестным королём - Лютом I. Однако мнение Бакачина о мазоку неожиданно поменялось в лучшую сторону, после того как королева Шамсиэль, рискуя жизнью спасла двух кардиналов от смерти. Вскоре после этого, председатель коллегии кардиналов - Агат, благословил Люта I в качестве нового императора. Однако хоть официально Бакачин и признавал, что Свящённый Мазоку не является заклятым врагом церкви Святого Креста, оппозиционная фракция со временем получила достаточную поддержку, и после смерти председателя Агата, новым председателем стал кардинал Бериций. Получив власть в свои руки, Бериций прежде всего предложил возродить папскую систему, получив на это одобрение большей части кардиналов из своей фракции. По итогам голосовании было объявлено о восстановлении папской системы, а сам председатель Бериций будучи новым папой, стал именоваться Урсус I. Вот уж воистину судьба тасует карты, когда и как пожелает. Оставшиеся в меньшинстве лоялисты пролютовской фракции, с тревогой ожидали, чем обернётся для Евродии восстановление папской системы, и удастся ли их оппонентам сохранить дружеские отношения с самой империей Эдельланд. В ночь после своего назначения, папа Урсус I молился перед алтарём, по крайней мере так могло показаться на первый взгляд, но в это время он был занят мыслями о восстановлении ныне утраченного папского авторитета. В древнем Риме император не мог править безраздельно, без поддержки сената и римских граждан, значит и без поддержки папы, короли в Евродии не получат благословения на правление. Однако уж очень коварен Лют, которого он обязан свергнуть с императорского трона. Тем не менее, не хотелось бы борьбой с этим дьяволом, играть на руку империи Султана. Конечно же он не может просто так сидеть сложа руки, и обязан напомнить ему, кто на самом деле есть истинный хозяин Евродии. За этими мыслями Урсуса I и застали его самые преданные сторонники, кардиналы Веритас, и Бонум. Поздравив Урсуса I с вступлением на папский престол, кардинал Бонум осведомился, последует ли в ближайшее время отлучение короля Люта от престола? В ответ на его слова Урсус I широко улыбнулся: «Бог тоже желает этого. Однако, божья милость не имеет границ. Мой предшественник короновал короля Люта в качестве императора. И я предоставлю королю Люту шанс, получить корону повторно». Веритас, и Бонум хитро переглянулись. «Мы рады это слышать, Ваше Святейшество — произнёс кардинал Бонум — Во время Франкского королевства, Карл Великий был коронован папой Львом III. Давайте повторим это». Урсус I объяснил своим сторонникам, что он намерен вписать своё имя в историю в качестве святого, который вернул Евродию в лоно свящённой церкви Святого Креста. Он не собирается мириться с тем, что в крупнейшей империи помимо официального учения допустимы разного рода языческие ереси. Империя должна распространять веру в Святой Крест, и мечом защищать святую землю от внешних угроз. И прежде чем приступить к своему грандиозному замыслу, он намерен показать на коронации короля Люта, кто есть хозяин всей Евродии.
Самое время вернуться в Эдельланд, и узнать главные изменения случившиеся за это время. Из-за беременности Глэдис и остальных королев, на должность имперского маршала был назначен Ферзен. Когда Лют узнал, что Эмералия оказалась в числе забеременевших от него женщин, ему пришлось взять ответственность за содеянное, и добавить в список своих жён десятую императрицу. До окончания родов, и дабы не отвлекать императора от государственных дел, они были отправлены во дворец Афродии. Таким образом, из всех жён императора Люта I, в Шенбергском дворце остались лишь Айсис и Шамсиэль. После исполнения утреннего супружеского долга с оставшимися жёнами, Лют за завтраком в бассейне принял доклад Ферзена, о текущем состоянии дел в империи. В первую очередь Ферзен доложил об успешно проведённых у границы Остасии военных учениях, где приняли участие также и военные силы Нордланда. Лют усмехнулся, заметив, что царь Орлов I может воспользоваться этим, и отменить запланированный к ним визит Матриарха. Мотель тут же намекнул ему, что если визит Матриарха Остасийского будет отменён, то Его императорское Величество лишится возможности собственными глазами узреть красавицу с внушительными грудями. Это замечание вызвало неподдельный интерес Люта, и он заявил, что если это правда, то он сам не прочь отправиться в Остасию. Далее речь зашла о наличии в Остасии доверенных осведомителей, которые бы держали их в курсе возможных угроз со стороны сумасбродного царя Орлова I. Ферзен вспомнил генерала Земнова, с которым он встречался во время заключения мирного договора в Западной Остасии. По его словам, Земнов оказался единственным из военных чинов, который не побоялся публично озвучить мнение о прекращении бессмысленной и заранее обречённой войны, поэтому едва ли в Остасии найдётся человек, заслуживавший доверия больше чем Земнов. Выслушав Ферзена, Лют кивнул, он и сам был наслышан о прославленном генерале, благодаря которому империя Султана до сих пор не поглотила Остасию. «Земнов из тех, кто трезво смотрит на вещи — продолжил Ферзен — из-за своей непредвзятости Земнов так и не стал послушным псом Орлова. Однако сам Орлов меньше всего заслуживает доверия. Так же как и свой отец, он одержим неуёмными амбициями. И будьте уверены, если ему станет известно, что Глэдис временно недееспособна, он непременно нападёт». Приняв к сведению опасения Ферзена, Лют приступил к завтраку, одновременно заслушивая доклад Мотеля о подготовке к ближайшей поездке в Лингобардию, в рамках внутреннего турне по королевству, где прибытия Его Императорского Величества ожидает верный принц Арджан. На днях в Шенберг наконец должен был прибыть специальный посланник из Бакачина. Вспомнив об этом, Ферзен в сердцах выругался, напомнив что этот наглец намеренно затянул свой визит, сперва отправившись в Бюштэнхальтэр, ради встречи с местным епископом. «Может быть кардинал тайно встречался в Бюштэнхальтэре со своей любовницей» — пожал плечами Лют. Шамсиэль так и прыснула от смеха, а Ферзен сердито заявил, что эти подлецы намеренно дразнят их императора, называя его луной, а себя считая солнцем, и хозяевами всей Евродии. После завтрака Лют вернулся в свои покои, и до самого вечера разгребал накопившиеся документы. Ближе к ночи в Шенбергский дворец возвращается Неллис. Ранее Лют отправил её провести инспекцию в недавно присоединённой Западной Остасии. По итогам мирного договора с Остасией, её западная провинция переходила во владение Эдельланда. В первую очередь Лют пообещал встревоженным жителям, что им гарантированна свобода вероисповедания, и он не намерен никого принуждать отказываться от веры в Восточный Святой Крест. Были отменены наиболее вопиющие налоги и сборы введённые Орловым I, а оставшиеся были снижены до общеимперского показателя. Местные крестьяне были действительно рады, единовременно освободившись от тяжёлых податей. Это в свою очередь не могло, не оказать влияние на развитие местной торговли, что привлекло в провинцию немало купцов из самой Остасии. Узнав об оттоке купцов, Орлов I неоднократно писал в Эдельланд жалобы на эти жульнические и незаконные с его точки зрения действия, направленные на подрыв экономики его царства. Поприветствовав Неллис, Лют поинтересовался у неё итогами завершившейся командировки. «В Западной Остасии стало довольно оживлённо — выдохнула Неллис — Люди стали выглядеть более здоровыми и весёлыми. Горожане и епископ рассказывали мне, что из-за тяжких военных налогов введённых Орловым I, повсюду царила лишь нищета и запустение. А ещё я слышала от купцов, что в отличие от Остасии, они получили возможность, без ограничений пересылать товары в любую часть империи». Описав все позитивные изменения, наступившие в жизни местного населения, Неллис добавила, что все они сейчас больше всего переживают, что если их отдадут обратно Остасии, то снова наступит всеобщая нищета и разруха. Услышав это, Лют твердо пообещал Неллис, что он непременно защитит Западную Остасию от посягательств бывшей метрополии, даже если ради этого придётся начать новую войну, после чего он велел уставшей чародейке как следует отдохнуть с долгой дороги.
На следующий день, в Шенбергский дворец наконец прибывает посланник из Бакачина. Доложив королю о его прибытии, Ферзен снова рекомендует отказать во встречи с наглецом, который своей нерасторопностью показал полное неуважение к Его Императорскому Величеству. Мотель тут же осадил разгорячившегося тестя, напомнив ему, что на данный момент они меньше всего заинтересованы в том, чтобы портить свои отношения с новым главой церкви Святого Креста. В итоге, вместо отмены приёма, Лют решил перенести аудиенцию из королевских покоев в тронный зал. Прибывшим оказался кардинал Веритас, который невозмутимо поприветствовал Люта, назвав его королём. Мотель тут же поправил его, напомнив, что он обращается не к королю, а Императору Люту I. Пропустив замечание Мотеля мимо ушей, кардинал Веритас повторно назвал Люта королём. «Если это император, весьма грубо принимать посланника от папы в тронном зале» — невозмутимо бросил раздражённому Мотелю Веритас. Лют с интересом уставился на дерзкого посланника. В переводе с латыни имя Веритас (Verĭtas) означало "Истина", но судя по всему, к самому кардиналу это не относилось. «Если вы действительно кардинал Святого Креста, довольно грубо заставлять ждать его Его Императорское Величество окончания своей поездки в Бюштэнхальтэр» — Мотель сердито посмотрел на кардинала, давая понять что не намерен молча терпеть его замечания в адрес Люта. Выяснив цель визита кардинала Веритаса, Лют узнал, что новый папа с нетерпением ожидает его визита, чтобы лично помазать его в качестве императора. Лют тут же смекнул, чего на самом деле добивается Урсус I, и объявил Веритасу, что к большому сожалению его плотный график не позволяет в ближайшее время отправиться в Бакачин, а его беременные королевы сами не в лучшем состоянии, чтобы отправиться в качестве его представителей. «Разве император не может позволить себе изменить планы на один день?» — неожиданно вежливо осведомился Веритас. «Вот как? Значит я уже не "король"» — в свою очередь наигранно удивился Лют. Мотель так и прыснул от смеха, глядя на озадаченного собственным промахом кардинала. «Я отправлю в Бакачин посланника — пообещал Лют — С официальными поздравлениями по случаю инаугурации папы. И надеюсь это поспособствует укреплению дальнейшего мира в Евродии». Веритас тут же поспешил сообщить, что помимо вышесказанного, в Евродии всё ещё есть одно место, где по прежнему нет мира. «Что? Где это? В Бакачине?» — с удивлением поинтересовался Лют. Кардинал мрачно промолчал, и лишь когда Лют повторил свой вопрос, он ответил что речь идёт о святой земле - Эдеме. Для церкви Святого Креста это была сакральная земля, которая ныне находилась под властью империи Султана. «В последнее время, на святой земле увеличилось число нападений на паломников, со стороны язычников» — пожаловался Веритас. Лют пообещал отправить местному императору письмо, и поспособствовать решению этой проблемы. Услышав это, Веритас поморщился, и поинтересовался, почему столь могучий император боится решить эту проблему при помощи меча? Лют с усмешкой переспросил его, значит ли это, что теперь он признаёт его в качестве императора, а не простым королём? И в ответ на мрачное молчание кардинала он иронично добавил: «Я думаю, что вам лучше попросить о крестовом походе самого "императора"». Веритас на мгновение задумался, и заявил в ответ, что даже король может принять посильное участие в крестовом походе, по поручению церкви Святого Креста. Лют предостерёг кардинала, что если они решатся объявить империи Султана войну, то тем самым поставят под удар жизни самих паломников, на что Веритас фанатично ответил, что в столь благородном деле, жертвы будут неизбежны. Так и не придя к общему согласию, Лют завершает бессмысленный спор словами, что если Бакачину так нужна военная помощь для защиты паломников, то лучше им попросить об этом напрямую императора.
После окончания аудиенции, Лют вернулся в свои покои, и обсудил со своими приближёнными, кого лучше всего отправить в Бакачин в качестве посланника. Шамсиэль тут же заявила, что лучше всего справится с этой ролью. Лют лишь усмехнулся, представив реакцию папы на заявившуюся Шамсиэль. Вторым кандидатом стала Айсис, лично вызвавшаяся отправиться в качестве официального посланника. Мотель предостерёг Люта от этого варианта: «Айсис будет не лучше. Если мы отправим к папе человека превосходящего его по статусу, это будет фактически признанием верховенства папы». Мотель закончил свою мысль, предложением назначить посланником человека по статусу не выше канцлера, назвал в качестве альтернативы себя и Арджана. Услышав предложение своего зятя, Ферзен проворчал в ответ, что дескать и канцлера отправлять в Бакачин уж больно большая честь для них, и можно ограничиться простым секретарём. Как только речь зашла о секретаре, Неллис тут же предложила свою помощь: «Пожалуйста отправьте меня — Обратилась она к Люту — Я хочу быть полезна, если Ваше Императорское Величество находится в затруднении». Мотель был резко против этой идеи, но к его удивления Лют неожиданно поддержал Неллис. «Разве не лучше вместо скучного юноши, отправить милую девицу?». Мотель лишь покачал головой: «Ваше Величество, я не поддерживаю эту затею — предостерёг он Люта — Папа воспользуется этим, чтобы навязать свои условия вашему Величеству. А если в обмен на своё благословение, он потребует принять участие в крестовом походе?». — «Что? Я просто скажу, что мне лень» — беззаботно ответил на его опасения Лют, чем вызвал взрыв хохота со стороны Ферзена. После назначения Неллис в качестве официального посланника в Бакачин, встал вопрос о разрешении проблемы с паломниками в святой земле. Лют подтвердил свои намерения, написать дружественное письмо правителю Империи Султана. Услышав это, Ферзен скептически произнёс, что он лично сомневается в том, что они смогут поладить с этим языческим императором. «Он не вызывает у меня тревоги — пожал плечами Лют — Ведь даже среди мазоку, большая часть не верует в Святой Крест, а циклопы вообще ни во что не веруют». После завершения собрания, Лют написал обещанное письмо, и поручил доставить его своему толмачу из Хиллсланда, который достаточно хорошо владел родным языком империи Султана.
Спустя 10 дней кардинал Веритас возвращается в Бакачин, и докладывает папе о случившемся. «Кто бы мог подумать, что он сразу же будет набивать себе цену — усмехнулся Урсус I — Наш соперник - единственный император Евродии. Его имя у всех на слуху. Более того, сам он Свящённый Мазоку. Вполне естественно, что его просто так не возьмёшь». Кардинал Бонум тут же осведомился, воспользуются ли они двойным отказом со стороны Люта, чтобы отлучить его от церкви Святого Креста? Урсус I покачал головой: «Это будет неразумно — пояснил он — Если отлучить его прямо сейчас, 10 императриц станут нашими врагами. Мы воспользуется этой возможностью, когда ситуация изменится». Оба кардинала понимающе кивнули, если 10 императриц начнут осыпать их обвинениями, это создаст церкви злодейскую репутацию. Разумеется, в этом случае они будут вынуждены отлучить и 10 императриц, что приведёт к расколу внутри самой церкви, и фракция сторонников Люта I назначит своего антипапу. Немного поразмыслив, Урсус I доверяет кардиналу Бонуму от своего лица помазать Люта I на правление в качестве императора, однако для самого Люта это помазание должно быть достаточно обременительным. Поняв о чём идёт речь, Бонум коварно улыбнулся, и пообещал исполнить всё в лучшем виде. На следующий день, лазутчики Орлова I возвращаются в Царьград, и докладывают о беременности жён Люта. За прошедшие три года Орлов I полностью подчинил своей воле Боярскую думу, безжалостно расправляясь с каждым, кто смел критиковать хоть одно из его решений. Численность гвардии "священной опричнины" за это время достигла около 3 тысяч человек, и около 30% их состава была занята искоренением инакомыслия в сельской местности. Поняв, что в настоящее время лучший полководец армии Эдельланда не сможет вести войну против него, Орлов I решает, что пришло время действовать, и приказывает привести в свои покои генерала Земнова. «Почему ты явился вместе с Ириной?» — возмутился Бурутин, увидев Земнова в сопровождении матриарха. «Я слышала о проведении Эдельландом военных учений у границы — ответила ему Ирина — Я подумала, что раз вы вызываете генерала Земнова, значит государь думает о войне с Эдельландом, однако это не угодно богу». Это были довольно смелые слова, и Бурутин не преминул напомнить ей, что это можно расценивать как прямую критику царя. Ирина смерила Бурутина холодным взглядом: «Урсус I ранее был известен по имени Бериций, он известен как человек, намеревающийся объединить западную и восточную церкви Святого Креста ради крестового похода — спокойно ответила она, глядя в сердитое лицо советника — Если наш царь нападёт на Эдельланд, его обвинят в воспрепятствовании установления царства божьего, вы этого добиваетесь?». Бурутин мрачно промолчал в ответ, а Земнов добавил, что принимая во внимание военные учения Эдельланда, вывод войск к подготовленному противнику не даст им никакого преимущества, но зато позволит их сопернику обвинить их в нарушении перемирия. «Так ты предлагаешь мне и дальше терпеть!» — вспылил Орлов, грозно ударив кулаком по столу. «Для меня важнее всего сохранить владения государя нашего — воскликнул Земнов — Если сейчас развязать войну, это поставит под угрозу существование самой Остасии. Мне не угодно, чтобы наш государь оказался последним царём Остасии. Я готов отдать жизнь, если вы прикажете, но Лют I является тёмным владыкой, которому подчиняются циклопы и кракены. Более того, он может собрать несметное войско из Хиллсланда, Фронции, и Иберии, и пока мы будем заняты войной с Эдельландом, империя Султана воспользуется этим и...». — «Довольно уже! Убирайтесь! Прочь оба с глаз моих!» — раздражённо закричал Орлов. Повернувшись к Ирине, он приказал ей отменить свой назначенный визит в Эдельланд. «Я думаю, что лучше оставить как есть» — неожиданно подал голос Бурутин. Орлов с удивлением посмотрел на советника, не понимая, к чему он клонит. Наклонившись к царя, Бурутин нашептал ему, в чём заключается его план. Выслушав его, Орлов ухмыльнулся: «Хм. Ты действительно настоящий злодей» — похвалил он Бурутина, и повернувшись к матриарху, приказал ей не отменять свой визит в Эдельланд, но по прибытию выразить все претензии, которые у него к ним накопились. Покинув царьградский дворец, Земнов с Ириной направились в собор, чтобы с глазу на глаз обсудить дальнейший действия. Внутри было пусто, за исключением одного иерея. С подозрением покосившись на возможного шпиона Орлова, Земнов с Ириной остановились возле алтаря. «Похоже и вчера были убиты солдаты — шепотом сообщил Земнов — Это была работа священной опричнины. Но их уже некому остановить. Даже я не в силах. За эти три года, это царство превратилось в царство сторожевых псов». — «Сердцем государя овладело зло» — тихо произнесла Ирина в ответ. Земнов тяжело вздохнул, и сообщил, что не сомневается в том, что они находятся в числе первых кандидатов на ликвидацию, так как царь воспринимает их лишь как досадную помеху на пути своих целей. «Люди не равны по своей природе — задумчиво произнёс Земнов — есть люди заканчивающие жизнь в нищете, а есть те, кто становится королём. Это же относится и к государству. Есть страны, которым суждено превратиться в империю — Земнов снова вздохнул — Наше царство подобно лисе. Лисице должно использовать в своих интересах силу тигра. Ради этого мы должны наладить отношения с Эдельландом». Ирина с тревогой посмотрела на генерала: «Но если об этом прознают священные опричники, вас казнят за измену» — прошептала она. Земнов согласился, что в этом случае его обязательно казнят, именно поэтому он и просит Ирину, воспользоваться своим визитом в Эдельланд и привлечь Люта I на их сторону. Это был крайний план, на случай, когда их царство будет настолько ослаблено правлением Орлова, что перед угрозой оккупации империей Султана, они смогут уповать лишь на помощь Эдельланда. Ирина пристально посмотрела на генерала: «Значит, когда империя Султана выступит на север?..». Земнов кивнул, подтвердив её опасения, о неизбежности подобного исхода. Ирина пообещала сделать всё от неё зависящее, чтобы заручиться поддержкой Люта I, и напомнила о императрице Айсис, которая будучи уроженкой Остасии, может быть заинтересована оказать помощь своей бывшей родине. В это же время, в царьградском дворце Орлов обсуждал с Бурутиным дальнейшую судьбу Земнова и Ирины, которые посмели дважды открыто осудить решения царя о повышение налогов на военные нужды. «Земнова пока лучше не трогать — обратился к царю Бурутин — Он хоть и дерзок, но подчиняется. Тёмный владыка уж точно обрадуется смерти человека, которому удаётся сдержать Эдельланд». Недовольно скривившись, Орлов поинтересовался, что в таком случае он думает по поводу казни Ирины? Бурутин расплылся в коварной улыбке, и напомнил Орлову I, какой "сюрприз" ожидает матриарха в Эдельланда, что даст царю веский повод для объявления войны.
Спустя 10 дней, как и было запланировано, Неллис прибывает в Бакачин на церемонию инаугурации папы Урсуса I. Хотя ранее Неллис и доводилось посещать Бакачин в бытность председателя Агата, на этот раз Бакачин являлся для них вражеским логовом. На входе в алтарный зал Неллис задержал кардинал Бонум: «Это что ещё за особа? Я не помню, чтобы приглашал танцовщицу — громко возмутился он, и указал на неё пальцем — Убирайся отсюда». — «Какая дерзость! — возмутились двое гвардейцев сопровождавшие Неллис — Перед тобой посланница империи Эдельланд!». Бонум смерил их презрительным взглядом: «Что значит дерзость?! Эта наряженная как танцовщица женщина, была назначена посланницей, да вы совсем обезумели!». Неллис вспыхнула, сейчас она больше всего жалела, что рядом с ней не оказалось Мотеля, который бы дал решительный отпор нападкам Бонума. В это время к ним подошли двое кардиналов из фракции сторонников Люта, Штайн, и Сафир. Выяснив с чем связано задержание Неллис, они тут же возмутились нападкам Бонума, заявив что недопустимо прогонять доверенного Люту человека. «Не смешите меня — огрызнулся в ответ Бонум — назначать посланницей наложницу, согревающую императорское ложе, разве это не бесстыдство?». — «Я не думаю, что мы имеем право осуждать человека, который был лично назначен императором, в качестве посланника, это точно не добавит Бакачину чести» — попытался заступиться за Неллис кардинал Сафир. Бонум непреклонно заявил, что не позволит унижать Бакачин, принимая вместо одной из императриц, лишь одну из наложниц. И в это время, когда Неллис уже была готова смириться с тем, что ей придётся возвращаться, так и не выполнив поручение Люта, перед собравшимися неожиданно появилась сама Шамсиэль. «Если тебе нужна императрица, я здесь» — задорно крикнула она изумлённому Бонуму. Тот пятясь, с ужасом смотрел на первую императрицу и спрашивал как она здесь оказалась? Шамсиэль с ухмылкой взглянула на дрожащего кардинала: «Я явилась съесть тебя по божьему велению. А-ам!». Бонум тут же с диким воплем убежал прочь. Спровадив назойливого кардинала, Шамсиэль объяснила Неллис и остальным, что Лют прислал её, чтобы убедиться, что по прибытию у них не возникнет никаких неожиданностей. Таким образом, закончив свою миссию, Шамсиэль тут же улетела обратно. Церемония инаугурации первого за минувшее столетие папы, началась во второй половине дня. По окончанию церемонии, Урсус I выступил с торжественной речью к собравшимся: «Бог желает наступления царства божьего. Ради исполнения этой воли, я и возродил папскую систему, и избран наместником бога на земле. Система председательства была придумана ещё древними греками и римлянами в эпоху языческого многобожия. Главным богом считался Зевс, вместе с другими божествами Олимпа. Как же долго мы заблуждались. Мы были ужасными верующими. Мы верим лишь в единого бога. И чтобы доказать это, богу угодна папская система. Для царства божьего недопустим раскол. Божье царство нуждается лишь в едином учении, и едином центре. Мы потомки согрешивших Адама и Евы. И первородный грех клеймит наши тела. Раскаявшись в своём грехе и веруя в бога, мы достигнем "единого" царства божьего. Наличие двух учений для церкви недопустимо, ибо тем самым раскалывает царство божье». Неллис с тревогой выслушала назидательную речь папы. Её было неприятно выслушивать критику в адрес их покойного сторонника, председателя Агата. "Раскол" в его речи означал разделение церкви Святого Креста на западное и восточное учение, а также отчуждение святой земли, находящейся под властью империи Султана. Для империи Эдельланд, это означало критику религиозной терпимости в отношении церкви Восточного Святого Креста. "Единое" царство божье. Теперь Неллис окончательно убедилась, что этот человек никогда не станет союзником его Величества, ибо перед ней стоял его заклятый враг. По окончании инаугурации, Неллис обсудила с Штайном, и Сафиром возмутительные высказывания со стороны новоявленного папы, после чего она заняла своё место в очереди прибывших с поздравлениями послов. Дождавшись своей аудиенции, Неллис вошла в папские покои и поприветствовала Урсуса I. Папа с хитрой улыбкой взглянул на неё: «Я полагал, что император соизволит прислать императрицу — разочарованно вздохнул он — Но похоже что сам император не горит желанием меня поздравить». Неллис тут же парировала, ответив что её бы не назначили посланницей, если бы император действительно не горел желанием поздравить папу. После этого Неллис напомнила о грубости со стороны кардинала Веритаса, которой намеренно принижал титул Люта, называя его королём. Урсус I кивнул, и с напускным прискорбием заявил, что похоже из-за этой обиды послом решили назначить секретаря. Неллис напряглась, ей было очевидно что папа в словесной дуэли противник не из лёгких. Собравшись с духом, она решительно посмотрела на папу, и сказала ему слова, которыми Лют напутствовал её в дорогу: «Отправить мужчину было бы скучно. Для поздравления лучше подойдёт милая девушка. Я думаю, это наиболее подходящий вариант для поздравления». Урсус I на миг задумался, и затем поинтересовался у неё, почему его не поздравила сама императрица Шамсиэль, которая как ему известно, ранее была замечена в соборе но предпочла улететь домой. Неллис на миг растерялась, не ожидая от папы столь коварного вопроса, а тот в свою очередь продолжал с торжествующей улыбкой причитать, и пенять на высокомерие первой императрицы. «Я слышала, что от продолжительного пребывания в соборе, у суккуба начинает расти грудь — неожиданно заговорила Неллис — Поэтому ей пришлось улететь». Папа заявил в ответ, что его это волновать не должно, но Неллис тут же возразила, что задержись Шамсиэль в соборе, и её раздувшаяся грудь привлекла бы к себе внимание всех присутствующих. Урсус I с досадой замолчал, признавая её правоту, и Неллис тут же воспользовалась этим, чтобы принести наконец официальные поздравления от своего императора, пожелав здоровья и удачи. Прежде чем она успела уйти, Урсус I намекнул ей, что он будет полностью здоров, если ему окажут содействие в крестовом походе за возвращение святой земли. Опасаясь брать на себя невыполнимые обязательства, или давать однозначный отказ, Неллис решила дать неопределённый ответ, который папа не смог бы использовать против неё или императора: «Если ради этого крестового похода будет потеряно множество невинных жизней, это причинит сильные страдания вашему Святейшеству. Ещё раз примите наши искренние поздравления». И не задерживаясь более, Неллис покинула папские покои.
В то время как Неллис возвращалась в империю, успешно выполнив свою миссию в Бакачине, сам Лют направлялся в Бюштэнхальтэр, где он должен был получить помазание папы от кардинала Бонума. После прибытия в Бюштэнхальтэр, Лют в ожидании отправленного кардинала, весело проводит время с Шамсиэль и Айсис, попутно рассматривая поступившие за это время петиции. Спустя сутки, во второй половине дня, кардинал Бонум наконец прибывает в Бюштэнхальтэр. На этот раз встреча с кардиналом произвела на Люта более благостное впечатление, в отличие от своего предшественника Бонум не стал принижать его титул, называя Люта королём. Таким образом, после официальных приветствий они в составе многочисленной свиты, сразу же направились в собор, где и должна была состояться церемония получения папского помазания. Войдя в собор, все сгрудились возле алтаря, где преклонивший колено перед кардиналом Лют, ожидал своего помазания на императорский престол. «Ныне я помажу тебя на правление — торжественно начал Бонум — императором Эдельланда, Фронции, Иберии, Нордланда, и Хиллсланда Лютом I. Клянешься ли ты как хранитель Евродии, что станешь защитником царства божьего?». Лют с удивлением посмотрел на кардинала, не понимая, почему его клятва настолько отличается от той, которую он ранее давал председателю Агату. Лют попытался выяснить, обязательно ли ему давать такую клятву, но Бонум пропустив его вопрос мимо ушей, снова потребовал от него клятвы. Лют с подозрением взглянул на него и поинтересовался: «Неужели ты планирует обязать меня возглавить крестовый поход?». Бонум хладнокровно заявил в ответ, что быть императором - значит защищать царство божье от смуты, а также защищать самих паломников от притеснений на захваченной святой земле. А если император не в состоянии гарантировать соблюдение в империи единого святого учения, значит не заслуживает такой человек быть императором. Лют вздохнул, поняв в какую ловушку его чуть было не заманил коварный кардинал. «Говоря о "едином святом учении", ты намекаешь на Западную Остасию? — поинтересовался он у Бонума — Я не собираюсь принуждать Западную Остасию к обращению в Святой Крест. И я не собираюсь участвовать в крестовом походе». После продолжительного спора с кардиналом, и обосновав все негативные последствия для самой империи, и для церкви Святого Креста, Лют наконец заставил Бонума умолкнуть, и попросил продолжить церемонию помазания. Кардинал сурово посмотрел на него и заявил: «Да не будет помазан тот, кто отказывается стать защитником церкви Святого Креста, и освободителем святой земли». Бонум отступил от озадаченного таким неожиданным заявлением Люта. Разозлённые таким издевательским отношением к своего правителю, гвардейцы надвинулись было на кардинала, но он крикнул им, что каждый кто посмеет к нему прикоснуться, будет отлучён и предан анафеме. Воспользовавшись замешательством остановившихся гвардейцев, Бонум тут же прошмыгнул мимо них и выбежал из собора. Придя в себя, Лют остановил бросившихся было в погоню подчинённых, пояснив что изначально догадывался о подобное исходе, поэтому и сейчас не собирается поддаваться провокациях со стороны Бакачина, особенно если его недруги надеются, что нанеся вред кардиналу, он даст им повод отлучить его от церкви Святого Креста. Понимая что его подчинённым нужно дать выход, чтобы выразить своё возмущение, Лют приказывает гвардейцам рассказать всем жителям Бюштэнхальтэра и соседнего Вандербалта о случившемся. После этого он поворачивается к Айсис и просит её написать остальным королевам, сообщив о случившемся, указав помимо прочего, что с этого дня они полностью прекращают свою финансовую поддержку Бакачина, за исключением отдельных, дружественных Эдельланду кардиналов. Раздав все указания, Лют решает закончить церемонию помазания, попросив Шамсиэль и Айсис заменить сбежавшего кардинала. Получив помазание от грудей своих жён, Лют возвращается в Бюштэнхальтэрский дворец, где его уже ожидала прибывшая из Бакачина Неллис. Поприветствовав императора, она отчиталась об итогах своей поездки и представила предварительно записанную речь папы. Лют внимательно изучил монолог Урсуса I, и вместе с Айсис пришёл к тому же выводу что сама Неллис. «Какой пафос — фыркнула Айсис — Он считает себя единственным наместником бога на земле. Уж не хочет ли он сказать, что ставит себя выше Люта?». — «Если он способен выжить после пайзури Шамсиэль, тогда он гораздо выше меня» — пожал плечами Лют. Айсис лишь отмахнулась от этого аргумента, и заявила что папа самый обычный человек, который уж точно не выживет после пайзури Шамсиэль. Решив не торопить события, и ожидать дальнейших действий от папы, Лют с жёнами отправился на празднование в честь своего помазания, нисколько не обращая внимания на отсутствие сбежавшего в Бакачин кардинала. Тем временем в царьградском соборе Ирина была готова к запланированной поездке в Эдельланд. Её маршрут пролегал через Западную Остасию, где она надеялась встретиться с епископом, и своими глазами увидеть, насколько изменилась жизнь в провинции после её ухода. В дороге её должен был сопровождать один из иереев, в котором Ирина сразу заподозрила лазутчика Орлова. Помня о своём тайном задании, порученном ей генералом Земновым, Ирина решает передать послание Люту лишь будучи уверенной, что уши Орлова не достигнут её. Подозрительный иерей уже ждал её у входа, и они вместе направились в царьградский дворец. В тронном зале Ирину уже ждал Орлов, который напутствовал её в дорогу, выразить собственное неудовольствие Люту, и потребовать у него вернуть Западную Остасию, предложив в обмен на это неограниченное право распоряжаться обильной грудью матриарха. Услышав это Ирина вспыхнула, но промолчала. На обратном пути из дворца, сопровождавший её иерей, принялся громко бранить царя за самодурство и необоснованные требования, однако Ирина догадавшись об очевидной провокации, не стала поддерживать этот разговор.
Империя Султана - это обширное государство простирающееся на востоке Евродии, в которой официальной религией является Султанизм. В это время великий визирь Ибн Халмун принимал во дворце двух западных послов. Первым из прибывших был представитель церкви Святого Креста в Бакачине, проделавший свой путь от берегов далёкой Алиталии. «Я передам повелителю, можете быть свободны» — произнёс великий визирь, принимая из рук посла адресованное султану письмо. Посол Бакачина попробовал было настоять на личной встрече с султаном, но Ибн Халмун непреклонным тоном повторил, что доставка писем повелителя, это исключительно его прерогатива. Следующим был посол из империи Эдельланд. Империя Султана внимательно следила за неожиданно появившимся в Евродии конкурентом, ведь эта молодая держава смогла без особых усилий включить в свой состав Иберию, которая во время реконкисты отвоевала независимость от империи Султана. Решив попробовать отбить Иберию у этого соперника, Султанский флот потерпел сокрушительное поражение от Серебрии, после чего султан выплатил контрибуцию и заключил перемирие с Эдельландом. Несмотря на военные действия, купцы Империи Султана не были изгнаны из Иберии, и смогли беспрепятственно вести торговлю на тех же условиях что и раньше. Великий визирь с интересом взглянул на прибывшего посла: «Говорят, что ваше государство поступило грубо, захватив земли повелителя, и выбив его флот — сообщил он послу — Что вы думаете по этому поводу?». Столь многозначительный вопрос не поставил посла в тупик, и он ответил столь же туманно, сказав что этот вопрос следовало бы задать самим жителям захваченных у повелителя земель. Удовлетворённый столь мудрым ответом, Ибн Халмун расплылся в широкой улыбке, и пообещал доставить повелителю полученное письмо. Вечером того же дня, великий визирь доставил полученные письма в комнату драгоценных камней, откуда управлял государственными делами сам султан - Самаркан I. Распечатав первое письмо от посла из Бакачина, султан ознакомился с его содержанием: «Письмо отправлено единственным в мире великим посредником Бога на земле, Папой Урсусом I из церкви Святого Креста, для правителя империи Султана верящего в язычество. Эдем - это свящённая земля для нашей церкви Святого Креста, земля великого Мессии. И есть великий грех - позволить язычникам владеть ею, тем паче чинить вред нашим паломникам. Разумеется, на суде Божьем всё решится. Но Бог всегда милосерден. Если Эдем будет немедленно возвращён Святому Кресту, ваш грех будет прощён». Прочитав письмо, Самаркан I холодно посмотрел на великого визиря: «...наверное в последнее время появилась новая тенденция, когда воры перед кражей подробно рассказывают о своих мотивах?». Ибн Халмун почтительно склонил голову, согласившись с этим предположением. Самаркан I подивился тому, что у одержимого жадностью папы хватило наглости обвинить его в язычестве, и он поинтересовался зачем папа тогда вообще верит в бога? Ибн Халмун тут же остроумно подметил, что видимо папа верит в бога, чтобы стать ещё более жадным. Отсмеявшись, султан приказывает оставить письмо без ответа, использовав его в качестве топлива для огня. Следующим было письмо от посла Эдельланда: «Уважительное письмо отправлено правителем империи Эдельланд Лютом I, Правителю Великой Империи, который верует в Великого Бога. Великая империи с бескрайними границами, где безопасность и великие знания оказали влияние и на Эдельланд. Полагаю, что это связано с добродетелями вашего Величества, и учением Султанизма. Тем не менее, среди тех кто имеет честь служить императору, имеются те, кто принижает ваше Величество. Мне стало известно, что всё большее число паломников нашей церкви Святого Креста становятся жертвами грабежей и убийств, во время своего визита в Эдем. Даже если это языческие святые, они посещают святую землю чтобы почтить Бога. И я думаю, что ваше Величество даже не подозревает, что эти люди лишились жизней из-за своих чувств. Неизбежно случится так, что попустительство грабителям и убийцам запятнает вашу Императорскую честь. Ради защиты вашей Императорской чести и процветания империи я пишу вам с просьбой обеспечить безопасность паломников. Если вы гарантируете безопасность паломников, ваше влияние будет расти и дальше. Возрастёт число паломников посещающих империю, и города по пути в Эдем станут развиваться. Больше чести вашему Императорскому Величеству, больше процветания империи. Правитель Империи Эдельланд Лют I». С интересом прочитав письмо, Самаркан I поинтересовался, неужели это и есть тот Тёмный владыка, о котором он слышал ранее? Ибн Халмун подтвердил, что слухи об этом императоре именно об этом и твердят. Раздумывая, стоит ли на этот раз отвечать на письмо, султан вспомнил изречение одного мудреца из срединного царства: «Люди, которые используют комплименты и надетую улыбку, имеют мало достоинств». Другими словами, он не был уверен, стоит ли ему отвечать человеку, которого он никогда ранее не видел, и который мог отличаться в худшую сторону от того, каким он представил себя в письме. Немного подумав, стоит ли и это письмо отправлять в огонь, султан наконец принимает решение и отдаёт великому визирю распоряжение: «Отправь мой ответ».
Продолжение

Персонажи игры

Шамсиэль Шахар
Рост:154cm
Вес: Неизвестно
B100/W55/H80 （К-CUP）

Сокращённое имя Шамсиэль. Законная жена Люта I.
Она официально руководит надзором за бывшими повстанцами среди солдат, которые отправлены трудиться в Вандербалт.
Ходят слухи, что она грозится слопать каждого, кто будет отлынивать от работы.

Хоть она и является ночным кошмаром, благодаря пересмотру Лютом законодательства Королевства, она смогла стать его законной женой.
Является одной из трёх королев. Лично себя похоже считает первой королевой.

Айсис Петровна Еленская
Рост:169cm
Вес: 59кг
B99/W61/H95 （J-CUP）

Состоит в гареме Люта.
Хоть и входит в королевскую гвардию, в качестве элитной женщины-рыцаря, она так же сильна в исполнении своих сексуальных обязанностей.
Родилась в Остасии. Училась в одно время с Лютом в рыцарской школе.
Она выпустилась со вторым местом, и перешла на службу в королевскую гвардию, и затем, после возвращения Люта, объединилась с ним, и выступила в полное опасностей приключение.

Хоть она и ненавидела подобных Люту рыцарей, не способных умело обращаться с мечом, но теперь она от него без ума. Она предана ему всем сердцем.

Неллис
Рост:160cm
Вес: 50кг
B98/W58/H88 （H-CUP）

Чародейка связанная с Лингобардским Королевством.
Была передана Арджаном, в качестве "грудного подношения" любителей грудей Люту.
Неоднократно, безуспешно пытается убить Люта в Боане. И помимо этого, от одного лишь сосания грудей, она становится одержимой похотью пленницей, разрываясь между убийством цели, и своей страстью.

Матриарх восточной церкви
Ирина Юлизаренко
Параметры: B103/W?/H? （K-CUP）

Является Матриархом Восточной Церкви Святого Креста в царстве Остасия.
Проделала трудный путь от занятия проституцией до Матриарха.
Похоже, что глава Церкви Святого Креста о ней далеко не самого лучшего мнения.

Царь Остасии
Орлов I

Является царём обширного царства Остасия.
Около 30 лет назад, его отец проиграл войну Ваккенхайму и Ферзену.
Несколько лет назад он сам проиграл войну дочери Ваккенхайма, Глэдис, и уступил Западную Остасию. Во время Иберийской компании, Шамсиэль при помощи сброшенных бомб, лишила его лучших генералов, и заставила капитулировать без боя. Из-за неуёмной гордыни, он не оставляет попыток отомстить Эдельланду. И винит в поражении Эдельланду, оппозиционных дворян, не поддержавших войну.

Прославленный полководец Остасии
Генерал Земнов

Является самым заслуженным полководцев во всей Остасии.
Долгое время он защищал границы Южной Остасии от нападений со стороны Империи Султана.
30 лет назад он сражался в войне против отца Глэдис и Ферзена.
Несколько лет назад он встретился с Лютом, и проникся к нему симпатией.
Однако ему приходится скрывать свои симпатии от Орлова I.
Бурутин науськивает на него Орлова I, считая его склонным к измене, но из-за его незаменимости на войне, его решено до поры оставить в живых.

Главный советник Орлова I
Бурутин - Глава священной гвардии опричников

Является капитаном царской гвардии "священная опричнина" исполняющей поручения Орлова I. Исполняет обязанности упразднённой должности канцлера. Единственный верный сторонник Орлова I сохранивший своё место возле трона. Его цель, установить в царстве абсолютную диктатуру, и реализовать амбиции Орлова I направленные на внешний мир. На самом деле, у него нет чёткого видения будущего Остасии. Рассматривает все препятствия на пути к достижению цели, лишь как досадные помехи подлежащие устранению.

Глава Церкви Святого Креста
Папа Урсус I

Этот человек занимает наивысшую церковную должность. Довольно амбициозен, и пытается восстановить старый принцип "папа есть солнце, а император луна. Хоть Лют I и является фактически единоличным хозяином Евродии, он стремится ослабить влияние Люта I, и показать, что истинным правителем Евродии является папа. Для этого он не гнушается использовать все доступные методы. Хитрый стратег.

Император империи Султана
Самаркан I

Является Императором империи Султана. Довольно проницательный хозяин богатых земель. Разговаривает спокойным, размеренным тоном, не повышая голос. Его прозвище "Император мечей". Он пришел к мысли, что серьёзный собеседник слишком скучен для него. Так же неравнодушен к спиртному.