Привет, сладенькие! Мы с вами виделись совсем недавно, но, если вы помните, был один вопрос, который я обошёл просто потому, что дал слабину. Это меня мучило и я решил всё-таки с ним разобраться, так как это и мой бич тоже, и этот бич — диалоги. Я страдаю тем же самым недугом, что и автор "Малиновой девочки", посему эта статья будет попыткой что-то выяснить прежде всего для себя на примере того, как делать не надо.



Думаю, ошибки в построении и так видно невооружённым глазом, но давайте разберём их по пунктам, потому что, как только доходит до дела, лично у меня вся интуиция куда-то улетучивается и я начинаю городить похожую нелепость. Начнём с очень важной мысли, которую нужно всегда держать в голове: диалог — это действие само по себе. Я, как и автор "Малиновой девочки", страдаю распространённым пороком: у меня диалог — это просто способ продвинуть сюжет. В нём персонажи выдают необходимую информацию, узнав которую протагонист чешет по истории дальше. Однако именно диалог — это главный и основной колизей, на котором разворачиваются столкновения характеров и мировоззрений, а значит и раскрывается смысл произведения в целом. Это не довесок и не второстепенный элемент для драматического развития, он и есть драматическое развитие.

Однако, чтобы всё это осуществилось, нужны объёмные герои. Персонажи "Малиновой девочки" не хотят разговаривать, именно потому что им нечего сказать, как я уже говорил, это не личности, а функции. Сильный герой обладает таким потенциалом, таким сильным "голосом", что многие юные горячие авторы решают, что в авторском тексте было произнесено не всё и дописывают то, чего не было, но, по их мнению, должно было случиться. Это отдельный вид литературного рака, эдакий синдром пересмешника. Чужие герои выполняют роль мощного экзоскелета, внутри которого ваши собственные литературные мышцы, за отсутствием напряжения по созданию собственных голосов, постепенно превращаются в кисель.

Яркий характер является носителем некоей парадигмы мышления, определяющей его личность. Столкните две или более такие парадигмы, и вы получите полновесное событие в ткани произведения.

Ранее я уже высказывал мысль, что произведение по своей структуре напоминает фрактал. У каждой его части есть своя завязка, кульминация и развязка. То же относится и к диалогу. Давайте вернёмся к примеру из "Малиновой девочки": следователь прибывает на место преступления и разговаривает с коллегой. Вот как выглядит их встреча.



Одна из заповедей строгого к себе литератора состоит в том, чтобы вычеркнуть из текста всё лишнее. Если в этом диалоге вычеркнуть откровенно лишние моменты, останется только



Остальные фразы не работают на раскрытие персонажей, не составляют действия, автор просто пытается сымитировать действительность, но необработанная действительность едва ли обладает ценностью в художественном тексте. Чтобы раскрыть персонажей, давайте попробуем добавить в происходящее конфликт. В самом конце новеллы мы узнаём, что у Александра с Машей был секс, после которого — никогда такого не было, и вот опять — у Маши возник ребёнок, которого мать Маши, цитирую, "подкинула людям" (признаться, после этой фразы уже очень трудно было воспринимать текст всерьёз). Возможно, эту линию стоило заявить с самого начала, создав между героями напряжение, скажем, Александр всё ещё чувствует к Маше что-то, Маша его избегает, потому что, блин, у неё была незапланированная дочь, по поводу которой в её в жизни творился форменный пиздец. Автор это игнорирует, поэтому его герои и не похожи на людей. Главный герой только мрачнит, у него как бы нет истории, предшествующей жизни и связанных с ней чувств, он просто ходячая иллюстрация из словаря: "Э — Эта страна". В результате то, что могло быть хорошей и драматичной аркой, идущей через всю новеллу и вносящей дополнительный драматизм в концовку, превратилось в проходную болтовню. Ведь прочитав диалог с конфликтом — в котором, кстати, совершенно не обязательно рассказывать, почему именно Маша отталкивает Александра — читатель задастся вопросом: что между ними происходит? Почему она так себя ведёт? К чему это всё? У автора фактически есть ответы на эти вопросы, но он просто не соединил точки и упустил возможность сделать весь каркас произведения солиднее. А это всего лишь один открывающий диалог!

В комментариях к одной из статей в блоге уже упоминался творческий подход Квентина Тарантино, который говорил, что садится напротив героя и разговаривает, пока не поймёт его. Это действительно крутая техника, и я рекомендую вам не просто представить, что вы её применили, а буквально уделить время разговору с собственным персонажем. Если это не вызывает у вас мурашек по коже, то и читатель останется равнодушным. Иногда бывает трудно просто начать диалог в пустой комнате. Попробуйте представить себя репортёром или — почему бы и нет! — писателем, отправившимся за интересным материалом в среду, где обитает ваш герой.

Прошлое, социальное положение, культурный багаж и темперамент персонажа будут влиять на то, как он разговаривает. В этом смысле у автора "Малиновой девочки" было где развернуться: следовательский жаргон, блатная феня — всё это можно и нужно было заявить, чтобы сделать образы объёмнее, более того, это достаточно простой и эффективный приём, который сам просился в текст. Чаще у начинающих авторов, правда, встречается другая проблема: усложнённая структура и нагромождение подчинительных конструкций. Включаем анонимный режим, семь прокси, надеваем ОЗК и заходим на фикбук. Выбираем первый же фанфик без слэша (ну простите), читаем:



Нет, я сам как-то наблюдал девушку у входа в метро, которая сказала в телефонную трубку буквально: "Между нами всё кончено", но это скорее уже обратное влияние плохой литературы на жизнь. В целом лучше следить, чтобы речь соответствовала образу персонажа, а также была естественной, потому что, ну блин, "жаждешь"? Сириусли? Окончательно обретая спокойствие полюбопытствовала? Пока это читаешь, уже устаёшь, не нужно заставлять читателя потеть.

На этом Шахерезада прекращает дозволенные речи, поскольку все эти уроки ещё предстоит усвоить ей самой, and I'll see you in the next episode! Bye-bye!