Не сказать, что я прям офигеть какой опытный писатель, но за спиной имеется 4 полновесных книги и сейчас пишу пятую. Имеются и постоянные читатели и собственная ВК-группа. Сайтом не обзавелся, мне и на родном Рулейте пока не плохо.

Так вот, несколько лет назад мечтал поучаствовать в создании ВН, но время тогда было не то, да и не занимались этим всерьез. А сейчас смотрю направление вполне развивается и неплохо живет. Так что, почему бы не попробовать себя в новом жанре?

Способен писать в любом направлении, но предпочитаю дарк-фэнтези, лит-РПГ и космооперу. Особенно хорошо будет, если разрешат взять за основу собственную "Вселенную Бездны" - она у меня более-менее проработана и имеет довольно хорошее наполнение по богам/мира/персонажам/законам и прочим мелочам.
Для начала готов работать за идею, но в этом случае не обещаю фантастическую скорость - занят своей серией книг, которая приносит неплохой доход и забирает львиную долю свободного времени.

Если кому интересно - писать сюда: https://vk.com/id180477629

В качестве небольшого демо предлагаю... ну, допустим, несколько отрывком из своей работы.
***
Утро нового дня. В открытое окно светит медленно поднимающееся над Чагорой солнце. Снизу доносятся голоса выползающих в общий зал постояльцев. Из соседних комнат раздаются разнообразные звуки, среди которых мой обострившийся не в меру слух подло выделяет стоны и скрип мебели...
А я почти не спал. Вернее, я вообще не спал — пробел в памяти сегодняшней ночью был не сном, а приступом, во время которого тело и не думало отдыхать.
- Уаааа! - протяжно зевнул и устало потер правый глаз. Левый потереть не получилось, хотя рука на автомате и дернулась. Однако, судя по прогрессу, кисть отрастет еще не скоро.
- Зубастик, ты это специально, да? - Лассах слегка передернуло.
- Что «специально»? - не понял я.
«Зубы», - Прима сообразила раньше моего слегка заторможенного мозга.
- Кхм… Прошу прощения, забылся немного, - смутился я, потянувшись за лежащим на столе шарфом.
- Да нет, не надо, - остановила мою лапу паучиха. - Это мне следует привыкать.
Я посмотрел на тонкую серую ладонь с длинными пальцами, лежащую на моей черной лапе. И не скажешь, что в этой изящной ручке сила, способная с легкостью раскручивать тяжелую алебарду и разрубать ею камень.
- Привыкать или нет, - вздохнул я, решительно, хотя и очень неохотно стряхивая ладонь паучихи и хватая кусок ткани, игравший роль шарфа, - но пасть прикрывать все равно придется. Нужно спуститься вниз и переговорить с хозяином трактира.
- Ммм… - протянула арахна, наблюдая, как я обматываю нижнюю половину лица шарфом. - А мне что делать? И вообще, какие у тебя планы, Зубастый?
- Хватит меня уже так называть… - проворчал я, поправляя рубашку и подворачивая левый рукав, чтобы его конец на культе не болтался так свободно. - Вместе пойдем комнату тебе заказывать. Не со мной же жить будешь?
- А почему бы и нет? - сладко улыбнулась Лассах. - Я тут под потолком могу свить отличное гнездышко…
- Очень смешно, - проворчал я, направляясь к дверям. - Пошли уже… красавица.
***
Маленький серый кружок, одиноко висящий среди пустоты, медленно вырастал в огромную каменную глыбу, изрытую кратерами от метеоритов, свежими дырами и титаническими трещинами от попаданий болванок туннельных орудий и взрывов местных систем противокосмической обороны.
Однако, хоть спутник и не подавал признаков жизни, я продолжал по-максимуму запитывать щиты и методично просеивал пространство всеми доступными сенсорами — момент посадки является самым удобным для атаки.
И она не заставила себя ждать.
В сознании с эффектом разорвавшейся бомбы взвыла одна из систем сканирования, сообщая, что засечен всплеск энергии.
Тело сработало на чистых рефлексах, бросаясь в сторону в вычурный противозенитный маневр. Пространство рядом вспорол высокотемпературный росчерк мощного потокового лазера. Задело только по касательной, всего лишь лизнув щит, но даже этого хватило, чтобы просадить его на добрый десяток процентов.
Еще один источник энергии, на этот раз чуть левее.
Снова ухожу в крутой вираж, пропуская мимо яркий зеленый шар перегретой плазмы, и чувствую как маневровые двигатели буквально стонут от напряжения, грозя отказать в любую секунду.
Не успел я завершить маневр, как что-то на огромной скорости врезалось в правый бок, просаживая щиты полуплоскости сразу на восемьдесят процентов. На несколько мгновений я потерял управление и тело беспорядочно закрутилось, начав входить в штопор.
К счастью, защитное поле выдержало и повреждений я не получил, так что вернуть управление и выровнять полет удалось почти сразу. Но за эти мгновения случилось многое — еще один росчерк лазера почти прожег мне фронтальный щит, а следом, со стороны оставшегося позади звена, на системы ПКО обрушился град из болванок легких туннельных орудий и болт-снарядов, выбивая вскрывшуюся оборону противника.
- Синий-три, что со вторым номером? - я еще не до конца пришел в себя, так что только после этого вопроса додумался проверить статус моей Ириги.
- Не отвечает, машина вошла в штопор, - отрапортовал я, уже уходя в форсаж в сторону подбитой напарницы. - Визуально фиксирую сильные повреждения левой стороны доспеха.
- Синий-три, отставить форсаж! - пришел вполне здравый приказ от лидера звена. - Сгоришь!
- Командир, иди в жопу, - коротко ответил я, отключаясь от общего канала и сосредотачиваясь исключительно на расчете траектории для захвата потерявшей управление машины и на полете, больше похожем на управляемое падение с маршевым ускорением.
Собственно, это была одна из причин, почему я за тридцать лет умудрился дослужиться всего лишь до мастер-рядового. Не увольняли меня, наверное, только из-за великолепного мастерства в пилотировании и огромного хвоста боевых наград, возникших вследствие того, что моей провинившейся задницей затыкали самые грязные дыры москитных свалок и отправляли на самые рисковые задания с повышенным шансом невозвращения. Вот как сейчас, например.
Догнав бешено крутящуюся дымящую машину, мне так же пришлось уйти в штопор, после чего, филигранно отработав маневровыми дюзами, удалось синхронизировать скорость падений. Ну а дальше совсем просто — ухватить разваливающийся на куски мобильный доспех, крепко прижать его к себе свободной левой рукой, маневровыми дюзами развернуться ногами вниз и врубить на полную тягу маршевые двигатели.
Сознание на мгновение помутилось от резкой перегрузки, но скорость падения удалось уменьшить до более-менее приемлемой, позволяя, хоть и слегка неуклюже из-за почти вдвое возросшей массы, выйти из штопора. Даже каким-то чудом умудрился сбросить оставшееся ускорение и впечататься в землю всего лишь на скорости в двадцать метров в секунду, вновь просаживая только-только восстановившиеся щиты в красную зону.
- Жив, и даже цел, - отослал я в общий канал сообщение, вновь к нему подключаясь.
В ответ канал просто взорвался от сыплющихся на пяти языках пакетов данных с крепким трехэтажным матом, проклинающим меня и всех моих предков и потомков до тридцатого колена.
Наконец, когда лидер выдохся, я выслал еще один пакет с отчетом о состоянии наших доспехов, а также о том, что площадка перед входом в древнюю базу свободна и признаков активности противника не наблюдается.
- Вас понял, синий-три, идем на посадку, - пришел ответ.
Хоть, как и прежде, эмоции эти пакеты данных не передавали, но я почти наяву увидел перекошенную от едва сдерживаемых чувств зеленую клыкастую рожу нашего лидера — двухсоткилограммового качка-орка в два с половиной метра ростом.
Ох, чую, набьют мне морду после вылета. Если жив останусь…
***
- [Замри мгновенье, ты прекрасно…] – бормочу странноватую фразу-активатор, одновременно переводя оружие на стрельбу одиночными.
Не думал, что сразу же придется зайти с козыря.
Время замедлилось. Дыхание перехватило. Сердце бешено застучало, отдавая пульсацией во всем теле. Мышцы начали наливаться тяжестью.
Не обращаю на все это внимания. У меня всего десять секунд. А целей просто невероятно много…
Антуанетта уже делает шаг вперед, разрубая первых прыгнувших сверчков прямо на лету. Дамир, на мгновение появившийся из темноты, перерубает тонким огненным клинком еще одного.
А я просто сижу на месте. Мозг в отключке. Он только подмечает происходящее и считает количество патронов. Руки ловят в прицел очередную тварь, чей стремительный рывок превращается в плавный балет. Ее голова подсвечена красным – «лицензия палача Дашдура» работает бесперебойно. Автомат вздрагивает, толкая в плечо. Перевожу прицел на следующего…
Восемь секунд. Двадцать патронов. Шесть трупов. Два мимо.
Пять секунд. Десять патронов. Еще семь трупов. Три мимо.
Три секунды. Пять трупов. Пять мимо.
Перезарядка.
Рука выщелкивает обойму, переворачивает, вставляет бронебойные.
Две секунды. Тридцать патронов. Продолжаю огонь.
Время вышло. Двадцать два патрона. Все восемь точно в цель.
Вываливаюсь из «перегрузки» и едва удерживаю тело от падения.
Бешено стучит сердце, заглушая собой все звуки: визг оставшихся добиваемых тварей, гул пламенного меча Дамира, дрожание воздуха от ударов Антуанетты… Тело пульсирует в такт сердцу. Легкие горят, а рот жадно хватает воздух. Маска на лбу полностью промокла от пота. Майка тоже прилипла к телу мокрой тряпкой. Мышцы ноют и отдают судорогами.
Держаться. Бой еще не кончен.
Теперь попасть в тварей куда сложнее – их прыжки вновь стали стремительными и едва уловимыми. Но метят они, в основном, в стоящую впереди Антуанетту. Из-за их воя мой глушитель делает стрельбу практически бесшумной, так что на меня не обращают внимания. Дамир же появляется из темноты лишь на мгновение, чтобы нанести удар, устраняя прорвавшихся мимо нашего танка в мою сторону тварей.
Это его пассивная маскировка, работающая только в темноте. Она не абсолютна – в моем ПНВ в маскировке он виден как размытый полупрозрачный темный силуэт. Мне хватает, чтобы случайно его не подстрелить, а тварям – чтобы не заметить.
Автомат вновь на режиме короткой очереди. Ловлю в прицел очередного изготовившегося к прыжку сверчка. Тот дергается, и падает с развороченной головой.
Девятнадцать патронов…
Десять…
Один…
Смена рожка…
На четвертом рожке твари кончились.
Не увидев следующую цель, я устало опустил раскалившийся ствол. Пол вокруг был усеян остывающими гильзами. В воздухе витал запах пороховой гари, смешивающийся с сыростью и вонью от трупов шелестов. Пробивался отчетливый запах паленого мяса – клинок Дамира оставлял после себя раны с обугленными до черноты краями.
Тяжело дыша, положил ладонь на грудь. Казалось, стук сердца прощупывался даже через одежду и броник с разгрузкой.
Верно сказала доктор Ижевская, способность дает слишком большую нагрузку на тело. Ничего, я живучий. Еще на один-два раза меня хватит, а вот потом придется на недельку взять отпуск от подобного экстрима.
- Ты как? – спросил появившийся рядом Дамир.
- Жить буду, - прохрипел я, срывая с пояса фляжку и жадно присасываясь к горлышку. – Но плохо и недолго.
- Тьфу, блин, - сплюнул охотник и посмотрел вперед, на обернувшуюся Антуанетту. – Минута на отдых и двигаем дальше.
Та бросила взгляд на меня, после чего понимающе кивнула.